Чёрная бесконечность жила и, казалось, мерно невидимо дышала, иногда мерцая холодными кристаллами звёзд. Нила не заметила сама, как закрыла глаза, погружаясь внутрь себя. Время от времени она открывала их, рассеянно скользя взглядом по наполнившим колодец бездонным небесам, в которых она тонула, словно песчинка. Космос ничуть не изменился, но Ниле показалось, она пропустила тот момент, когда чёрная бездна обернулась глубоким тёмно-синим, обступившим её со всех сторон, словно она упала в ночное земное небо. Спокойствие звёздной дали осталось нерушимым, но его пустота превратилась в неясно ощущаемую исподволь жизнь, плотной тёплой волной обвившую свернувшуюся в комок фигурку в ореоле плывущих волос. Нила почувствовала прикосновение ментального присутствия Лле, лёгкое и мимолётное, как подводное течение в обтекающем её эфире, и одновременно абсолютное и всеобъемлющее как вечность: флагманский звездолёт флота был назван в честь ведущей ноты ментального присутствия Лле.
Похоже, занимаясь своими насущными делами, Лле вспомнил о ней, а может, просто решил проверить, что она делает или о чём думает, и его мысль отыскала Нилу среди многоголосья ментальностей и присутствий на корабле, мягко, призрачно обвилась вокруг, не сбивая медитативного настроя и одновременно изменяя собой весь воспринимаемый мир. Не успела Нила встрепенуться, ловя ускользающего, непостижимого Аму, как ощущение его внимания вплелось в её самоощущение, настроение, мысленный настрой, омыв всю её изнутри, будто сосуд, и осев невидимыми серебристыми искорками звёзд. Мысль Лле ушла дальше и в то же время осталась с Нилой, вплетясь в неё и став её частью, напомнив о себе и огладив девушку нежной заботой и тем, что у Нилы до сих пор не хватало духа назвать тем единственным человеческим словом, которое больше всего подходило, - любовью".