Жизнь в нечестивых снах, в треснувших зеркалах, Ядерный Хаос кружит пепел в твоих руках...
Открытие года: что-то во мне боится Лле.
И я не понимаю, чего именно.
Отлично.
Заметки на полях: тема страха не просто так всплывает в моих рассказах про Лле, это отражение и того, что я чувствую.
И вообще бинго, конечно, просил же его не бояться.
Я смог переступить через страх перед лавкрафтовским неописуемым ужасом 5 лет назад, приняв в себя и адаптировавшись к Чёрному Солнцу и богам Хаоса. Принял иррациональное и безумное, принял разрушение и смерть, принял вечную ночь и ничто как истинный лик окружающего нас мироздания. Когда я смог это сделать, пропали все мои иррациональные страхи: я перестал бояться всей мистики, всех необъяснимых мистический событий, я стал ощущать себя как бы частью иррациональной изнанки бытия, я стал наслаждаться темнотой и таящимися там кошмарами, которые рисует наше восприятие. Я перестал бояться безумия, в том числе и психических отклонений в себе.
И тут пришёл Лле. Рациональность, свойственная его расе, так причудливо переплетается с совсем иной иррациональностью, нежели та, к которой привыкли люди, что... что-то в нём пугает меня. Я не могу до конца постичь, что же именно. Не контроль, не его сила, не способность утопить в наслоениях иллюзий (стоит ли бояться иллюзий, если мы в них живём как рыбы в воде?). Я жажду, алчу изучить его и этот страх, каждый завиток этого ужаса, возможные формы его мышления, его совсем иную рациональность и иррациональность, наконец, его тени.
И я не понимаю, чего именно.
Отлично.
Заметки на полях: тема страха не просто так всплывает в моих рассказах про Лле, это отражение и того, что я чувствую.
И вообще бинго, конечно, просил же его не бояться.
Я смог переступить через страх перед лавкрафтовским неописуемым ужасом 5 лет назад, приняв в себя и адаптировавшись к Чёрному Солнцу и богам Хаоса. Принял иррациональное и безумное, принял разрушение и смерть, принял вечную ночь и ничто как истинный лик окружающего нас мироздания. Когда я смог это сделать, пропали все мои иррациональные страхи: я перестал бояться всей мистики, всех необъяснимых мистический событий, я стал ощущать себя как бы частью иррациональной изнанки бытия, я стал наслаждаться темнотой и таящимися там кошмарами, которые рисует наше восприятие. Я перестал бояться безумия, в том числе и психических отклонений в себе.
И тут пришёл Лле. Рациональность, свойственная его расе, так причудливо переплетается с совсем иной иррациональностью, нежели та, к которой привыкли люди, что... что-то в нём пугает меня. Я не могу до конца постичь, что же именно. Не контроль, не его сила, не способность утопить в наслоениях иллюзий (стоит ли бояться иллюзий, если мы в них живём как рыбы в воде?). Я жажду, алчу изучить его и этот страх, каждый завиток этого ужаса, возможные формы его мышления, его совсем иную рациональность и иррациональность, наконец, его тени.